Победы и разочарования

Откровенное свинство возмущает.
Особенно свинство хамски чванливое.
Особенно свинство, облечённое в высокомерие.
В высшей степени - свинство, замешанное на откровенной неправоте, прикрывающее собственное ничтожество.
Стараюсь не называть фамилий людей непубличных. В конце концов не следует трепать имя человека пока и поскольку он по роду ли работы или по каким иным причинам отстаивает частные интересы. Даже интересы неправые. Но нет и не может быть прощения тем юристам, которые откровенно позорны в своём небрежении к своим ли доверителям (но это, конечно, их дело частное, интимное, а потому не подлежащее лишний раз публичному обсуждению без особой надобности), к свои ли коллегам. В последнем случае, принадлежа так или иначе к корпорации юристов, считаю возможным такие фамилии называть.
Называю - г-н Д.В. Перфильев.
То, что я узнал сегодня об этом господине, шокировало.
Однако, начнём сначала.
Я писал об объявлении перерыва в арбитражном процессе, где рассматривалось заявление ООО П об оспаривании решения третейского суда.
Перерыв был объявлен именно затем, что ф.с. О. Кругликова сочла необходимым разобраться с материалами, которые предоставили мы в своём ходатайстве перед началом судебного заседания.г-н Д.В. Перфильев, а именно он представлял интересы ООО П, и именно он сочинил и подал заявление в арбитражный суд Новосибирской области, до перерыва заявил, что у него-де есть что ответить на наши возражения.
Возражения же эти сводились вот к чему:
1. из определения федерального суда общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска видно, что 27 марта 2006 года ООО П подало в означенный в определении суд заявление об оспаривании третейского решения. Такое заявление, как мы понимаем и знаем, требует приложения копии решения третейского суда, которое оспаривается. Это именно то же самое третейское решение, заявление об оспаривании которого рассматривалось в арбитражном суде Новосибирской области. Следовательно, по крайней мере 27 марта 2006 года содержание третейского решения уже было известно ООО П и его копия в окончательном виде у ООО П уже имелась.
2. из вступившего в законную силу решения мирового судьи 6-го судебного участка Калининского района города Новосибирска, где участником в деле было ООО П, также прямо упоминается в качестве доказательств, имеющихся в материалах по делу, оспариваемое третейское решение. А решение мирового судьи, заметим, вынесено 28 марта 2006 года. Следовательно и не позднее 28 марта 2006 года решение третейского суда уже у ООО П было. А срок на оспаривание третейского решения вообще установлен в 3 месяца. На дворе - октябрь. Заявление подано где-то в сентябре 2006 года.
3. спор, который рассмотрел третейский суд, состоял в том, что комитент - г-н О (непредприниматель) требовал у ООО Д признать его право собственности на объект недвижимого имущества, основывая своё право на договоре комиссии, в котором О был комитентом, а ООО Д - комиссионером, исполнившим указание комитента по приобретению имущества, а затем зарегистрировавшим это имущество на себя. Следовательно, спор вовсе не был никаким таким экономическим, а одна из его сторон - не была субъектом предпринимательской деятельности, то есть компетентным судом ( в смысле ФЗ "О третейских судах в РФ") был не арбитражный суд, а суд общей юрисдикции.
4. дело об оспаривании решения третейского суда по заявлению ООО П было прекращено производством в федеральном суде общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска. И это определение вступило в законную силу
...
Мне не довелось прийти в судебное заседание после перерыва, так как у меня, в который раз случилась накладка: в 9:30 того же дня слушалось дело по иску С. к К. о признании права собственности на жилое помещение и выселении, с дополнением о признании ордера недействительным и выселении с предоставлением иного жилого помещения и встречный иск К. к С. о признании ордера недействительным. Не довелось, хотя я и очень хотел.
Но, следуя своему правилу, я попросил записать судоговорение и прослушал его, а затем опросил двух человек, которые были на процессе. Опросил подробно, с описанием деталей поведения всех, включая, конечно, и судью. Мне не всё равно - кто судья и как он себя ведёт. Я искренне считаю, что как бы то ни было, но это - моя страна, это - моя власть, это - мои судьи... Мне не всё равно - кто они.
Оговорюсь сразу - ф.с. О. Кругликова вела себя более, чем достойно. Если не считать неподдельного удивления, выраженного ею при заявлении мною ходатайств 17 октября 2006 года, - что, впрочем, совершено было предсказуемо и понятно, - ни единого замечания, которое можно было бы поставить ей в качестве упрёка в предвзятости, сделать было невозможно. По замечательному выражению одной моей знакомой: "как греческая статуя". Словом: как судья.
(г-н Д.В. Перфильев и вправду, как и было им обещано, написал пространные возражения на отзыв О. Возражения замечательные по своему содержанию, однако, не в них теперь дело, и они будут представлены на суд общественности чуть позже. Представлены, впрочем, без всякой критики с моей стороны. Судите о качестве работы этого господина и о способе его рассуждений сами).
Судья начала задавать вопросы прежде всего по срокам. г-н Д.В. Перфильев солидно-небрежным тоном ответствовал, что, мол, определения, в том числе и федерального суда общей юрисдикции Центрального района не имеют преюдициального значения для дела, а что до знакомства с третейским решением, то ООО П-де ознакомилось с ним не ранее 26 июня 2006 года, причём, г-н Д.В. Перфильев утверждал, что указанное решение было направлено ему из федерального суда общей юрисдикции Заельцовского района города Новосибирска ф.с. О. Каминской. Однако, судья была непреклонна и поинтересовалась - каким же тогда образом они сумели направить в суд общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска заявление об оспаривании третейского решения 26 марта 2006 года, если они третейского решения не имели? и каким образом они участвовали в деле у мирового судьи 6-го судебного участка Калининского района, не имея возможности, тем не менее, ознакомиться с решением третейского суда, которое прямо было в деле. И вот тут г-н Д.В. Перфильев в том же самом солидно-небрежном тоне брякнул: "Ну, знаете, в этих судах общей юрисдикции всякое бывает!" Видите ли, сам люблю обобщать, но всё-таки стремлюсь, чтобы мои обобщения (возможно и ошибочные именно как обобщения, наверное, надо быть с ними поаккуратнее) основывались, тем не менее, на точных фактах. Особенно, когда это касается суждения о судьях. Бросать же вот такое в судебном заседании, вот так,прикрывая собственное нехайство, огульное обвинение всех на свете "этих судов общей юрисдикции", то есть как раз тех самых судов, без которых мы точно не можем обойтись, в обоснование процессуальной позиции, мне никогда не приходило в голову. Одно дело - свободные высказывания, другое дело - разговор в процессе. Даже по записи было слышно, что судью это покоробило: "В судах, - заметила она, - ничего всякого не бывает. Там всё происходит в соответствии с процессуальным законом!"
Удивительно, но развинченный тон г-на Д.В. Перфильева не изменился. А зря.
Его понесло дальше...
А судья продолжила задавать вопросы по документам, которые появились в суде в результате удовлетворённых ходатайств 17 октября 2006 года.
"Скажите, - продолжала выяснять точку зрения г-на Д.В. Перфильева судья, - а в чём Вы видите экономический характер спора, который рассмотрел третейский суд?" Представитель ООО П начал длинное рассуждение вокруг того, каким образом указанное помещение использовалось ООО Д, и какое его использование рекомендовали эксперты, а также о том, что оно же, дескать, нежилое. По логике г-а Д.В. Перфильева получалось, что любое приобретение нежилого помещения - экономическая деятельность. Я вообще-то, слушая этот поток сознания (он будет хорошо представлен в письменном творении г-на Д.В. Перфильева), подумал себе: "А вот интересно - приобретение дощатого туалета на земельном участке - тоже экономическая деятельность? Или строительства гаража? И то и другое, ну, никаким образом жилыми помещениями не признаешь". А г-н Д.В. Перфильев продолжал полунебрежно сыпать ссылками на постановления различных ФАС, классификаторы, нормы и правила. "Позвольте, - настаивала судья. - Вот я читаю предмет спора прямо так, как он указан в решении: признать право собственности. О просит суд признать его право собственности на нежилые помещения. В чём же здесь экономическая деятельность?" Опять в ответ уверенно-невнятный поток слов.
Тут представитель ООО Д - г-н В. вмешивается и начинает объяснять "по-простому": "Ну вот если бы О и ООО Д не имели бы третейской записи, то куда же они пошли бы за разрешением спора? В суд общей юрисдикции или в арбитражный суд? Конечно, в суд общей юрисдикции!" Замечание В., надо отметить, было совершенно точным - именно таким вопросом критериально и определяется компетентный суд для оспаривания решения третейского суда. Это как раз тот суд, которому было бы подсудно дело, если бы оно не рассматривалось третейским судом. В этом смысле критерий этот совершенно точный. А В. продолжил: "Ну вот, поэтому Вы и обратились за оспариванием третейского решения в федеральный суд общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска, где и получили определение".
В ответ на это г-н Д.В. Перфильев и произносит фразу, от которой у меня волосы дыбом поднялись. Произносит её вальяжно, с интонациями небрежного ментора: "А, у нас там слабый юрист был!"
Я видел в заседании федерального районного суда общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска, в том самом заседании, этого их юриста - г-на Б. Наблюдал за ним и позднее - в федеральном суде общей юрисдикции Железнодорожного района города Новосибирска, где слушается дело об освобождении имущества из-под ареста по иску г-на О. У меня есть своё, впрочем, отнюдь не сложившееся и не окончательное мнение об этом юристе - г-не Б. Я вовсе не в восторге от его поведения и высказываний. Я не восторгаюсь его профессионализмом. Но, когда я услышал вот это самое: "А, у нас там слабый юрист был!", в качестве отзыва не о коллеге даже, а о союзнике, у меня возникло только одна характеристика: "Свинья!". Наглая, самодовольная свинья. И оттого, что этот субъект вот так по свойски разгуливает в коридорах в арбитражном суде Новосибирской области, делает этого субъекта ещё гаже.
Дело вовсе не в том. что г-н Д.В. Перфильев не прав по существу или отстаивает интересы, противоположные тем, которые отстаиваю я. Работа у нас такая. И поэтому как раз нам, частным поверенным, обязательно нужно держать себя в твёрдых этических рамках. Дело и не в том, что г-н Д.В. Перфильев городит чушь в процессе. В конце концов, не моё дело оценивать - виновно ли он это делает. Это - дело его и его доверителя, дело интимное, дело, в которое можно встрять только по особенному уполномочию, и, если и встревать, то только члену корпорации и аккуратно, с максимальной терпимостью и пониманием. Мы - люди не публичные, и у нас много тайн, в том числе и тайн чужих, тайн тактических. Однако, позволить себе вот так, принародно, в судебном процессе, при судье и своих противниках отнестись о своём коллеге и союзнике может только законченная сволочь, которая если что и чтит в этом мире, то исключительно самоё себя.
А процесс, он, конечно, благополучно проиграл. Дело было прекращено, как мы и предполагали.
Определение будет выдано завтра, 20 октября 2006 года. Хочу почитать. И зайти извиниться перед ф.с. О. Кругликовой, что не смог прийти на заседание. Объясню - может быть поймёт. Не хочу, чтобы складывалось впечатление, будто бы я манкировал процессом.
Просто дело, в котором я был занят, было делом в суде первой инстанции, касалось выселения семьи с маленькими детьми из единственной квартиры... однако, по порядку.
А мне очень захотелось после всей этой информации о г-не Д.В. Перфильеве пойти и принять душ. А ведь как слабо он выглядел в кассационной инстанции Новосибирского областного суда, где поддерживал написанную им жалобу на определение федерального суда общей юрисдикции Заельцовского района города Новосибирска, коим по определению третейского суда был наложен арест на помещения, по которым спорил О с ООО Д... как стушёвывался он перед ф.с. Ю.И. Дронем... и с какой небрежной вальяжностью он тогда заявил в коридоре, проиграв процесс, что, дескать, суды общей юрисдикции это не его профиль, что он - специалист по арбитражному процессу. Теперь мы встретились в арбитражном суде. А того, кто бьётся за те же интересы в суде общей юрисдикции, где "всякое бывает" этот субъект назвал "слабым юристом!", назвал за глаза, при посторонних, без тени сомнения, без сожаления. Мерзость...Боже, Боже... как всё-таки хорошо иногда чего-то не знать! Неужто и я выгляжу так же...Воистину: "Умножающий знанье - умножает печаль!"

Я же во время этого сидел в другом процессе: в федеральном суде общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска.
Там длинная предыстория.
С. обратился в суд с иском К., мэрии города Новосибирска и др. о признании ордера недействительным, о признании недействительным договора приватизации квартиры, о выселении.
Иск он мотивировал следующим образом.
Когда-то году эдак в 199... С. заключил договор с предприятием Н., согласно которому это предприятие продавало квартиру в доме на ул. О.; С., как он утверждает, въехал в квартиру, а затем - отсутствовал год или полтора, а когда вернулся, то обнаружил, что в его квартире живёт другой человек - К. с семьёй и, мало того, К. уже приватизировал эту квартиру. С. считает эту квартиру своей собственностью.
Вот таковы были основания заявленного первоначально иска. В требованиях: признать ордер, выданный К., недействительным, признать договор приватизации недействительным, признать квартиру собственностью С., выселить К. с семьёй. К несчастью, К. оказался ещё и сотрудником милиции, а потому попутно С. использовал, с моей точки зрения уже запрещённый приём - написал кляузу, впрочем, совершенно безосновательную, на К. в прокуратуру, что К., дескать, злоупотребил властью.
Сам С. в суд не являлся, приходил и приходит в процесс его представитель - г-н П., судя по поведению бывший прокурорский работник. Это именно для бывших работников прокуратуры (ну как же - белая кость!) характерны реплики типа: "Читайте документы - там всё написано!" в ответ на прямые уточняющие вопросы... особенно тогда, когда он сам не знает - что следует на такие вопросы ответить.
П. вёл себя именно так. Не то, чтобы вызывающе, но довольно высокомерно, будто бы я, представитель г-на К., уже полный неуч и оборванец, пришедший в процесс мешать ему, г-ну П., отстаивать некое правое дело.
Ладно, впрочем. Хоть меня это и завело, но такие вещи я вполне могу переморгать. Не страшно. У меня за мою практику бывало и похлеще - в меня чернильницами кидались... а что? - что было, то было.
Я обратил внимание (а было это в первой половине этого года), что договор по приобретению квартиры не зарегистрирован в БТИ, а, следовательно, согласно тогда действовавшим нормам ГК РСФСР право собственности на его основании не возникло, а кроме того, если бы такое право собственности возникло, то С. не въезжал бы в эту квартиру по ордеру.П. первоначально начал говорить, что я "ввожу суд в заблуждение" (ещё один типично прокурорский штамп), что на самом деле, фактически квартиру передали, а ордер... ну это... это - так, мол, С., - неграмотный в юридическом смысле... ему, мол, сказали, мол, обещали, а он... и так далее.
Я продолжал настаивать на разъяснении оснований иска, тем более, что изложены эти основания в самом исковом заявлении были крайне невнятно. Там было скорее описание некоторой ситуации, а не логически правильное перечисление обстоятельств. Вот тут я впервые и услышал от П. это самое: "Читайте документы, там всё написано!"
Меня тогда поразила судья, которая рассматривает это дело. Поразила неприятно. ф.с. О. Чистова была в каком-то взвинченном состоянии и восприняла мои назойливо-занудные вопросы просто как обструкцию. Клянусь - и в мыслях не было устраивать обструкции - я действительно не мог понять оснований, а, как очевидно, вот уж что-то, а основания иска понимать в гражданском судебном процессе надо всенепременно.
Словом, на раздражённой ноте мы тогда разошлись.
В следующем заседании, П. принёс дополнение к иску. Там практически ничего нового не было, какая-то пара строчек. Моё занудство. Раздражение судьи, которое уже просто начало меня настораживать. Снова отложение.
П. опять приносит теперь уже "изменение иска" - он пишет, что С. получил квартиру по ордеру, а, следовательно, К. нарушает его права теперь уже как нанимателя и должен быть выселен.
Уточняем (и я и судья) - как выселен - с предоставлением или без предоставления иного жилого помещения. Странный ответ П., что его доверителю, мол, всё равно... а затем... словом, потом было ещё несколько заседаний и в конце концов, П. определился с позицией: он просит выселить К. и его семью в ту квартиру, в которой он ранее проживал. Но, заметим, вот незадача: та квартира уже приватизирована и, следовательно, С. просит выселить К. с семьёй в квартиру, в которой уже есть собственники. И собственники эти - частные лица.
Я возражаю против принятия дополнения, поскольку изменяются и основания и предмет иска, что ГПК РФ не допускает. Судья раздражена. Ходатайство об изменении иска удовлетворяет. Я бросаю реплику, что мне странно, как теперь она будет рассматривать такой вот компот, судья мне делает замечание.
Откладывает дело.
Попутно всплывают всякие интересные документы, нами заявляется встречный иск, в дело, наконец-то вступает прокурор - симпатичная молодая женщина, которая тоже вначале отчего-то воспринимает меня как врага народа...ладно... словом, прибавляется много новых подробностей, подробностей весьма любопытных, но о них лучше сейчас не говорить по тактическим соображениям.
На этом же заседании произошло вот что.
Все, наконец, явились, свои позиции подтвердили.
Я настойчиво, в который уже раз, спросил представителя С. - г-на П. об основаниях иска.
Ну что поделаешь - ну вот такой я бестолковый.
Этот г-н стоял демонстративно повернувшись ко мне спиной, так что вопросы я задавал его затылку, спине и заднице. Что поделаешь - наверное его на государственной службе такому обхождению обучили.
Перетерпим.
В ответ снова: "Читайте иск - там всё написано!"
Но тут я уже не отстаю: "Я, конечно, умею читать по-русски, но мне всё-таки кое-что не понятно. Вы требуете выселить К. потому что он живёт в квартире принадлежащей как собственность С. или же вы хотите выселить его, потому что С. имеет право по договору найма как наниматель?"
Опять в ответ пренебрежительная реплика.
Я настаиваю, причём добавляю, что если он не хочет давать пояснения, то пусть так и скажет - это его право. (Это я у ф.с. Ю.И. Дроня научился)
Наконец, получаю внятный ответ, что он не хочет отвечать.
Замечательно.
Дело дошло и до пояснении мною моей позиции.
Я стал рассуждать.
Я сказал, что поскольку я по скудоумию своему так и не смог разобраться в основаниях иска, то я вынужден говорить сразу о двух взаимоисключающих основаниях. То есть фактически я стал делать работу как раз представителя С.
Первое из оснований: С. - собственник и требует виндицировать вещь, которая принадлежит как собственность ему, С. Хорошо. Но тогда следует отметить, что у С. нет законного основания полагать себя собственником. Квартира его контрагенту по договору никогда не принадлежала, договор не зарегистрирован, квартира по акту не передана.
Второе из оснований: С. - наниматель по договору социального найма. Тогда он, действительно, пытается защитить свои жилищные права как нанимателя. Но тогда только и исключительно как наниматель. Но в этом случае он незаконно получил эту квартиру (вот тут как раз и важны те самые подробности, которые всплыли за это время).
Я ещё раз поясняю, что оба эти основания в деле одновременно присутствовать не могут, так как если даже человек и является одновременно и собственником и нанимателем, то обязательство по договору найма должны прекратиться совпадением кредитора и должника в одном лице.
И тут судью, похоже, озаряет. То ли отпуск сказался, то ли раздражение в отношении меня прошло.
Но что мне понравилось: ф.с. О. Чистова совершенно открыто говорит, что тогда, когда она принимала иск, был прав я, а не она, и что это дополнение, вообще-то, не подлежало принятию. И что от первоначальных-то требований никто не отказывался. По крайней мере такого определения не выносилось. Зря я, стало быть, так уж на неё грешил.
О! настал момент истины. Слава Господу!
А г-н П. - в замешательстве. Ему предстоит теперь именно от чего-то отказаться.
А это - не лучший выбор, потому что вернуться к тем требованиям, от которых он откажется, он не может. И посоветоваться с доверителем не может. Наконец-то ему надо принимать решение здесь и сейчас и расчистить ту кучу-малу, которую он сам со своим доверителем и сгородил.
И он отказался от признания права собственности!..
Прокурор попросил отложить заседание, чтобы ознакомиться с делом
...
А третье дело... впрочем, довольно. Третье дело лучше обсуждать после получения мотивированного решения. Но резолютивная часть у меня опять вызвала вопросы и явное недоумение.Что-то случилось с судьями по такой категории дел.Определённо, что-то случилось...